В качестве sidenote: Японию бомбили вовсе не для того, чтобы "выяснять отношения между конкретными людьми в правящих кругах США и Японии", а с другими, более практичными намерениями -- с целью принуждения Японии к прекращению войны и для спасения человеческих жизней массировано уносившихся этой войной (прежде всего, народов ЮВА оказавшихся под японским игом) или стоявших перед перспективой массовой гибели (американских военнослужащих -- для правительства США первоочередное значение, конечно, имело именно последнее).
Но я хотел спросить о другом. Мне неясны причины проводимого вами разделения японского гражданского населения, которое бомбить по вашему мнению нельзя, и японской армии, солдат, которых убивать можно. Не могли бы вы пояснить, в чём именно вы усматриваете существенное деление между ними?
Теоретически, причин для деления между комбатантами и некомбатантами может существовать три, и все три к японской ситуации неприложимы.
Одна традиционная причина -- практического толка, состоящая в ограничении эскалации насилия для того, чтобы ограничить ответный ущерб для данной страны от расширения сферы насилия. Допустим, в политике ядерного таргетирования периода холодной войны: "мы не наносим ядерные удары по вашим городам, пока вы не наносите по нашим" и т.п. Т.е. проведение черт, за которые не выходят, пока противник не начал за них выходить, и угроза ответного выхода за которые представляет сдерживающий фактор для противника.
Однако в случае Японии таковое сдерживание утратило значение, т.к. японцы давно вышли за черту массового насилия против гражданского населения и осуществляли убийства, жестокости и насилие против гражданского населения в масштабе, который был близок к физическим возможностям японцев.
Другая причина -- в постулируемом фундаментальном моральном различении между комбатантами и некомбатантами. Такое различение имело смысл в период вольнонаёмных армий и нетотальных войн, когда, с одной стороны, поступление на военную службу было добровольным и представляло предмет выбора (в чём далее, при желании, можно усматривать моральную допустимость убийства сделавшего выбор идти на военную службу), а с другой -- гражданское население не являлось ключевым участником военной машины, усилия которого напрямую вели к смерти и страданиям противника. Но это различение утратило значение в условиях тотальных войн. В чём, в самом деле, фундаментальное моральное различие между мальчишкой принудительно призванным в армию и рабочим (работницей) на заводе собирающим снаряды и бомбы либо добывающим уголь для производства снарядов и бомб?
Третья причина -- в приписывании поддержки политики правительства и преступлений военнослужащим, и в приписывании её неподдержки гражданскому населению. Но в Японии такого различия не существовало. Политика экспансионизма пользовалась массовой, практически тотальной общенациональной поддержкой, и в моральных взглядах на инонациональное население и допустимость насилия и жестокости по отношению к нему фундаментального различия между военными и невоенными японцами также не было.
В чём же, в таком случае, состоит, на ваш взгляд, существенное различие между солдатами в японской армии и "гражданскими" жителями японских военно-промышленных и логистических центров?
Мне кажется, только в психологической инерции переноса решений "пред-просчитанных" для других ситуаций на ситуацию WW2 в ЮВА, без рефлексии об обоснованности (валидности) такого переноса.
no subject
Но я хотел спросить о другом. Мне неясны причины проводимого вами разделения японского гражданского населения, которое бомбить по вашему мнению нельзя, и японской армии, солдат, которых убивать можно. Не могли бы вы пояснить, в чём именно вы усматриваете существенное деление между ними?
Теоретически, причин для деления между комбатантами и некомбатантами может существовать три, и все три к японской ситуации неприложимы.
Одна традиционная причина -- практического толка, состоящая в ограничении эскалации насилия для того, чтобы ограничить ответный ущерб для данной страны от расширения сферы насилия. Допустим, в политике ядерного таргетирования периода холодной войны: "мы не наносим ядерные удары по вашим городам, пока вы не наносите по нашим" и т.п. Т.е. проведение черт, за которые не выходят, пока противник не начал за них выходить, и угроза ответного выхода за которые представляет сдерживающий фактор для противника.
Однако в случае Японии таковое сдерживание утратило значение, т.к. японцы давно вышли за черту массового насилия против гражданского населения и осуществляли убийства, жестокости и насилие против гражданского населения в масштабе, который был близок к физическим возможностям японцев.
Другая причина -- в постулируемом фундаментальном моральном различении между комбатантами и некомбатантами. Такое различение имело смысл в период вольнонаёмных армий и нетотальных войн, когда, с одной стороны, поступление на военную службу было добровольным и представляло предмет выбора (в чём далее, при желании, можно усматривать моральную допустимость убийства сделавшего выбор идти на военную службу), а с другой -- гражданское население не являлось ключевым участником военной машины, усилия которого напрямую вели к смерти и страданиям противника. Но это различение утратило значение в условиях тотальных войн. В чём, в самом деле, фундаментальное моральное различие между мальчишкой принудительно призванным в армию и рабочим (работницей) на заводе собирающим снаряды и бомбы либо добывающим уголь для производства снарядов и бомб?
Третья причина -- в приписывании поддержки политики правительства и преступлений военнослужащим, и в приписывании её неподдержки гражданскому населению. Но в Японии такого различия не существовало. Политика экспансионизма пользовалась массовой, практически тотальной общенациональной поддержкой, и в моральных взглядах на инонациональное население и допустимость насилия и жестокости по отношению к нему фундаментального различия между военными и невоенными японцами также не было.
В чём же, в таком случае, состоит, на ваш взгляд, существенное различие между солдатами в японской армии и "гражданскими" жителями японских военно-промышленных и логистических центров?
Мне кажется, только в психологической инерции переноса решений "пред-просчитанных" для других ситуаций на ситуацию WW2 в ЮВА, без рефлексии об обоснованности (валидности) такого переноса.